Дикий мед - Страница 7

Домини шевельнулась в его руках, чуть слышно кашлянула и задрожала. Поль наклонился и посмотрел ей в лицо, с его волос полилась вода, и глаза ее широко распахнулись. Губы беззвучно зашевелились, она пыталась выговорить его имя, и он сказал почти нежно:

— Все в порядке, глупышка. Теперь ты в безопасности.

Он быстро прошел к камину и, не обращая внимания на то, что с них обоих струилась вода, положил Домини на жемчужно‑белую кушетку и позвонил, вызывая Яниса. Когда Янис поспешно вошел в комнату, Поль стоял у кушетки на коленях и держал у рта дрожащей Домини бокал с чистым виски. Она отхлебнула и закашлялась от крепкого напитка, заметив, как с лица Яниса сошла обычная маска серьезности и как он уставился на них с Полем.

— Мы прогуливались по пляжу, и жена упала в воду, — отрывисто и сухо сообщил Поль. — Скажи Лите, что я велю ей сейчас же положить в постель жены грелку и приготовить для нее горячую ванну. И принеси мне толстый купальный халат. Ну же, поторопись!

Янис бросился в кухню и быстро на греческом объяснил Лите, что произошло. Взгляд ее острых темных глаз скользнул по его лицу.

— Нехорошо, Янис, что произошел такой несчастный случай, — заметила она. — Не зря говорят, что те, кто поет до завтрака, будут плакать вечером.

— О чем это ты говоришь, женщина? — сердито взглянул на нее Янис, но она отвернулась к крану и наполнила водой большой чайник.

— Разве он не пел сегодня перед завтраком? — Лита покачала головой и нахмурилась. — И не странно ли, что молодые жена и муж гуляют на пляже, когда начинается шторм.

— Ты думаешь, они уже поссорились?.. — воскликнул Янис.

— Думаю, лучше поторопиться и принести ему халат, — заявила жена. — Поспеши, а не то он будет кричать на весь дом.

После того как Янис принес халат, Поль сказал Домини:

— Я собираюсь снять с тебя промокшую одежду. Не сопротивляйся, а то еще больше выбьешься из сил.

Она совершенно обессилела и дрожала, как мокрый котенок, когда Поль снимал испорченное платье и белье. Взгляд его был совершенно бесстрастным, а прикосновения почти отеческими, когда он заворачивал ее в теплый, грубый на ощупь, мохнатый халат.

Его сочувствие странно успокаивало ее, казалось невозможным, что несколько минут назад он был так требователен. Поль поднял ее с кушетки, обхватив его шею, она спокойно лежала в его руках, пока он нес ее из гостиной и поднимался по лестнице в сиреневую спальню, где передал ее в руки Литы.

— Проследи, чтобы моя жена хорошо прогрелась в ванне, — попросил он, — потом дай выпить горячего молока, чистого молока, так будет лучше. Мальтийский напиток не очень хорошо сочетается с виски.

Лита кивнула и отметила легкий упрек во взгляде, когда он желал своей невесте спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Поль. — Домини казалась крошечной и несчастной в свободных складках его халата, с мокрыми слипшимися волосами. — М‑мне очень жаль, что я выбежала в шторм и мы оба в таком состоянии.

— Мне тоже жаль, — с особенным ударением протянул он. — В любом случае, забудь об этом и хорошо выспись. Увидимся утром.

Он быстро вышел в свою спальню, твердо прикрыв за собой дверь, и откинул со лба мокрые волосы. Через несколько минут к нему подошел Янис.

— Я приготовил для вас горячую ванну, сэр, — уважительно обратился он к хозяину.

— Что ты сказал, Янис? — Поль поднял мрачный взгляд, до того устремленный на ковер.

— Вы совершенно промокли, сэр. — Янис старался не казаться обеспокоенным, так как Поль терпеть не мог, чтобы вокруг него суетились. — Для вас приготовлена ванна.

— Спасибо, Янис. — Поль чуть улыбнулся и слегка пожал руку своего слуги, когда двинулся мимо него в ванную комнату.

Домини погрузилась в глубокий, сон, едва успев выпить молоко и выключить ночник. Спокойный сон длился недолго, а потом начались кошмары. Она бежала по холодному морскому берегу и слышала грохот волн, чувствовала, с каким огромным усилием ей приходилось вытаскивать каблуки туфелек из песка. Луна, казавшаяся злым лицом, следила из‑за облака, и кто‑то гнался за ней. Она поспешно оглянулась через плечо и увидела, что это огромный кот. Он мчался совершенно беззвучно, и глаза его жутко светились янтарным огнем. Домини вскрикнула от ужаса. Она была уверена, зверь разорвет ее, если догонит.

Он приближался, все время приближался, молчаливый и быстрый, и как раз в тот момент, когда он готов был кинуться на нее, она закричала.

— Домини, детка, что случилось? — разбудил ее голос. Кошмар отступил, и она увидела, что ночник включен, а над ней склонился Поль и обнимает ее плечи такими теплыми и такими ласковыми руками. — Девочка моя хорошая, — говорил он чуть обеспокоенно и в то же время насмешливо, ты часто кричишь во сне?

— Я кричала? — Она недоуменно моргала глазами, глядя на него в лиловом свете лампы, заметив, как растрепались во сне черные волосы у него на лбу, как распахнулась куртка темной шелковой пижамы, открыв треугольник темных волос на его широкой груди.

— Который час? — спросила она. — Почти утро?

— Совсем немного за полночь, — он сверкнул белыми зубами в веселой улыбке, — и я надеюсь, что Янис и его жена не слышали твоего крика.

Эти слова тронули ее сердце, и Домини невольно улыбнулась ему в ответ.

— Кажется, мне приснился страшный сон, — проговорила она. — Как странно. У меня с детства не было кошмаров.

Мгновение Поль смотрел на нее сверху вниз, потом присел на край кровати и ласково обратился к ней:

— Не я ли приснился тебе в этом страшном сне? Но разве ты не знаешь, Домини, что я никогда не смог бы сделать тебе больно? Разве ты не чувствуешь это?